Ещё одна история, которую я бы написала, была бы про старика, чьё имя неизвестно даже мне. Он жил в своём доме, писал письма своей любимой пожилой даме - мадам Сорнье, каждый день ездил на почту за марками, а потом относил письма в её комнату - второй этаж, третья дверь слева.
Потом садился, писал ответ от её имени, снова ехал на велосипеде на почту, брал марку, кидал в ящик.
Ирония в том, что он шизофреник. И жить ему осталось всего один день. Мадам Сорнье куда-то исчезла. Ну как так? Кто же ещё заварит ему кофе и нарежет дыню тонкими дольками на завтрак? Он зол.
Вопрос, что же старик предпримет дальше?
Ну и конечно же, по традиции, старик умрёт как-нибудь неожиданно.

Будь у меня правильное настроение, я бы написала историю о Сэме, который забыл зонт, опоздал на последний автобус, нечаянно продырявил себе правый ботинок. И вот он, уставший и мокрый, идёт по Кетрэл-хиллу, где люди настолько любят грозу, что выходят на веранду с креслами, чтобы увидеть, услышать, почувствовать, что происходит на улице всем своим существом, а не трусливо наблюдая за происходящим из окна. Осталось ещё около шести кварталов. Силы покидали юнца. Вокруг сгущалась непроглядная тьма.А люди сидели на верандах, завернувшись в пледы, пили своё вечернее кофе. И никому из них не было дела до него - измученного непогодой парня.
А потом Сэм наверно бы умер.
Я всегда так заканчиваю свои истории.