Из света в темень. Из освящённой подземки в ночь городской жизни. Из прокуренного тепла, в освежающий холод. От печальных лиц к чёрным маскам.
Ноябрь делает невероятные вещи с людьми, жизнь которых полна близости и просто загромождена одиночеством.
От остывшей металлической скамейки сводило ноги. Рукава синего пальто были слишком коротки, чтобы спрятать покрасневшие обветренные руки. Мокрые от луж ботинки привели к насморку. Нос плакал, неперставая.
«Почему этот мальчик жжёт спички?».
Лёгкие переполнялись сладковатым запахом гари. Хотелось кашлять. Но съёжавшааяся от напора ветра душа каждый раз вырывалась изо рта белым паром, улетая вслед за синим огоньком пламени и тут же возвращалась обратно, стоило спичке, попрыгав на асфальте, потухнуть. Ей, душе, тоже хотелось погреться.
На главной площади сияла фиолетовыми лампочками ёлка. Новогодняя. Вокруг неё многочисленными рядами выстроились домики. Предпраздничная ярморка в этом году началась слишком рано.
Судорожный вздох мужчины справа. «Неужели он думает о том же, о чём и я?»
Почему то именно в этот момент мне захотелось недоверчиво взглянуть на него. Настолько недоверчиво и серьёзно, чтобы он содрогнулся всем телом от страха, что мои лживые глаза, обычны изгибающиеся в дугу от улыбки, вдруг стали такими по-мертвецки бездушными. Но он и пальцем не повёл. Его взор был прикован к рекламному щиту.
Меня затошнило. Как козлиная бородка незнакомого человека, так непренуждённо колыхающаяся на ветру, может вызывать столько эмоций сразу? Прежде заинтересованность, непонимание, затем отвращение. Фу.Я отвернулась.
Автобус, неожиданно показавшийся на горизонте среди маленьких машинок, показался мне необычайно медленным сегодня. Он неторопливо, покачивая зелёным пластмассовым корпусом, полз от фонаря к фонарю.
Возле бордюра, отделяющим тротуар от проезжей части, начали толпиться люди. Они нервно копошились в своих карманах, в поисках проездных билетиков, за ранее готовясь к неизбежной битве за сидение. Вскоре в воздухе заколыхались десятки оранжевых картоновых карточек. Вот они — билетики.
Это зрелище показалось мне забавным. Сколько раз я сама учавствовала в этой беготне, но ни разу наблюдала за этим «пред-автобусным» ритуалом со стороны. Жалкая, правда, комедия.
Издав предупредительный гудок, автобус распахнул двери.
Я зашла последней, кинув прощальный взгляд в сторону мужчины с бородкой.
Когда педаль газа была нажата, с улицы донеслись возмущённые крики, бегущего за автобусом человека. Я сжала рукоятку портфельчика крепче.
«Не виновата я, дядя. Мне просто понравилась пряжка на вашей сумке». Вскоре ор стих. Я удовлетворённо улыбнулась своему отражению. Скука, толкающая нас на странные поступки — жуткая штука.